Именно в этот день стоит вспомнить удивительного человека и художника – Бориса Михайловича Кустодиева. Человека, не просто не опустившего руки после несчастья, а сумевшего этими руками сотворить праздничный, радостный мир.
Масленица, ярмарка, праздник….Зрителю порой трудно в это поверить: в то, что это искрометное веселье создал на холсте человек, безнадежно больной, прикованный к инвалидному креслу, лишенный возможности двигаться. Первый диагноз — костный туберкулез, лечение в Швейцарии, затем новая атака болезни, новый диагноз: саркома костного мозга. «Мама сидела в коридоре, — вспоминала дочь художника. — Во время операции врачи несколько раз выходили к ней, подбадривали. Наконец, вышел профессор и сказал, что, возможно, придется перерезать нервы, чтобы добраться до опухоли. Нужно решать, что сохранить: руки или ноги?
«Руки, оставьте руки! — умоляла мама. — Художник без рук! Он жить не сможет».
Кустодиев проживет еще одиннадцать лет — сидя в инвалидном кресле, глядя на жизнь через окно своей квартиры на улице Введенской. Его называли «фантазером быта», но основой всех его «фантазий» была удивительная зрительная память. Он, по словам сына, помнил, каким был фонарь на том или ином перекрестке, мог точно восстановить все вывески над лавками торговых рядов и даже какого-нибудь витиеватого дракона на конце водосточной трубы дома в Астрахани. Астрахани, откуда сам был родом, и где прошло его детство. И по мере обострения болезни, его способность «воскрешать в памяти» — обострялась. Но при этом все, что происходит на картинах Кустодиева, как фантастично, также и реально. Для его «купчих» ему позировали действительно пышные женщины, и розаны на сундуках и шалях взяты из нижегородско-костромских росписей — по этим картинам вполне можно было бы изучать обычаи, традиции, костюмы и нравы России – так они достоверны.
Однажды в доме на Введенской улице появился Федор Иванович Шаляпин, чтобы заказать художнику декорации для спектакля. Кустодиев пришел в восторг от его шубы, попросил в ней позировать. Портрет решил писать большой, соответствующий «размаху певца». Чтобы дотянуться до верха холста, писал в наклонно-висячем положении и, как фреску, по частям. Автор так никогда и не увидел весь холст целиком – в комнате негде его было поставить.
«Он был невероятным явлением, перед которым мы, здоровые люди, совершенно терялись», — вспоминал о художнике Кузьма Петров-Водкин.
Зал Кустодиева в Русском музее можно увидеть виртуально, на портале «Русский музей: виртуальный филиал».